Даниил Хармс.
СЛУЧАИ
22 августа {1936года}.
ВЫВАЛИВАЮЩИЕСЯ СТАРУХИ
Одна старуха от чрезмерного любопытства
вывалилась из окна, упала и разбилась.
Из окна высунулась другая старуха и ста-
ла смотреть вниз на разбившуюся, но от чрез-
мерного любопытства тоже вывалилась из окна,
упала и разбилась.
Потом из окна вывалилась третья старуха,
потом четвертая, потом пятая.
Когда вывалилась шестая старуха, мне на-
доело смотреть на них, и я пошел на Мальцев-
ский рынок, где, говорят, одному слепому по-
дарили вязаную шаль.
СОНЕТ
Удивительный случай случился со мной: я
вдруг забыл, что идет раньше - 7 или 8.
Я отправился к соседям и спросил их, что
они думают по этому поводу.
Каково же было их и мое удивление, когда
они вдруг обнаружили, что тоже не могут
вспомнить порядок счета. 1,2,3,4,5 и 6 по-
мнят, а дальше забыли.
Мы все пошли в комерческий магазин "Гас-
троном", что на углу Знаменской и Бассейной
улицы, и спросили кассиршу о нашем недоуме-
нии. Кассирша грустно улыбнулась, вынула изо
рта маленький молоточек и, слегка подвигав
носом, сказала:
- По-моему, семь идет после восьми в том
случае, когда восемь идет после семи.
Мы поблагодарили кассиршу и с радостью
выбежали из магазина. Но тут, вдумываясь в
слова кассирши, мы опять приуныли, так как
ее слова показались нам лишенными всякого
смысла.
Что нам было делать? Мы пошли в Летний
сад и стали там считать деревья. Но дойдя в
счете до 6-ти, мы остановились и начали спо-
рить: по мнению одних дальше следовало 7, по
мнению других - 8.
Мы спорили бы очень долго, но, по сча-
стию тут со скамейки свалился какой-то ребе-
нок и сломал себе обе челюсти. Это отвлекло
нас от нашего спора.
А потом мы разошлись по домам.
12 нояб<ря> 1935.
ПЕТРОВ И КАМАРОВ
ПЕТРОВ:
Эй, Камаров!
Давай ловить комаров!
КАМАРОВ:
Нет, я к этому еще не готов.
Давай лучше ловить котов!
ОПТИЧЕСКИЙ ОБМАН
Семен Семенович, надев очки, смотрит на
сосну и видит: на сосне сидит мужик и пока-
зывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, смотрит на
сосну и видит, что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, надев очки, смотрит на
сосну и опять видит, что на сосне сидит му-
жик и показывает ему кулак.
Семен Семенович, сняв очки, опять видит,
что на сосне никто не сидит.
Семен Семенович, опять надев очки, смот-
рит на сосну и опять видит, что на сосне си-
дит мужик и показывает ему кулак.
Семен Семенович не желает верить в это
явление и считает это явление оптическим об-
маном.
ПУШКИН И ГОГОЛЬ
Г о г о л ь (падает из-за кулис на сце-
ну и смирно лежит).
П у ш к и н (выходит, спотыкается об Го-
голя и падает): Вот черт! Никак об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость
какая! Отдохнуть не дадут! (Идет, спотыкает-
ся об Пушкина и падает). Никак об Пушкина
спотыкнулся!
П у ш к и н (поднимаясь): Ни минуты по-
коя! (Идет, спотыкается об Гоголя и падает).
Вот черт! Никак опять об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Вечно во всем
помеха! (Идет, спотыкается об Пушкина и па-
дает). Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Хулиганство!
Сплошное хулиганство! (Идет, спотыкается об
Гоголя и падает). Вот черт! Опять об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Это издевате-
льство сплошное! (Идет, спотыкается об Пуш-
кина и падает). Опять об Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Вот черт! Ис-
тинно что черт! (Идет, спотыкается об Гоголя
и падает). Об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость!
(Идет, спотыкается об Пушкина и падает). Об
Пушкина!
П у ш к и н (поднимаясь): Вот черт!
(Идет, спотыкается об Гоголя и падает за ку-
лисы). Об Гоголя!
Г о г о л ь (поднимаясь): Мерзопакость!
(Уходит за кулисы).
За сценой слышен голос Гоголя:
"Об Пушкина!"
Занавес.
<1934>
СТОЛЯР КУШАКОВ
Жил-был столяр. Звали его Кушаков.
Однажды вышел он из дому и пошел в ла-
вочку, купить столярного клея.
Была оттепель, и на улице было очень
скользко.
Столяр прошел несколько шагов, поскольз-
нулся, упал и расшиб себе лоб.
- Эх! - сказал столяр, встал, пошел в
аптеку, купил пластырь и заклеил себе лоб.
Но когда он вышел на улицу и сделал не-
сколько шагов, он опять поскользнулся, упал
и расшиб себе нос.
- Фу! - сказал столяр, пошел в аптеку,
купил пластырь и заклеил пластырем себе нос.
Потом он опять вышел на улицу, опять
поскользнулся, упал и расшиб себе щеку.
Пришлось опять пойти в аптеку и заклеить
пластырем щеку.
- Вот что, - сказал столяру аптекарь. -
Вы так часто падаете и расшибаетесь, что я
советую ваь купить пластырей несколько штук.
- Нет, - сказал столяр, - больше не упа-
ду!
Но когда он вышел на улицу, то опять по-
скользнулся, упал и расшиб себе подбородок.
- Паршивая гололедица! - закричал сто-
ляр и опять побежал в аптеку.
- Ну вот видите, - сказал аптекарь, -
Вот вы опять упали.
- Нет! - закричал столяр. - Ничего слы-
шать не хочу! Давайте скорее пластырь!
Аптекарь дал пластырь; столяр заклеил
себе подбородок и побежал домой.
А дома его не узнали и не пустили в ква-
ртиру.
- Я столяр Кушаков! - закричал столяр.
- Рассказывай! - отвечали из квартиры и
заперли дверь на крюк и на цепочку.
Столяр Кушаков постоял на лестнице, плю-
нул и пошел на улицу.
СУНДУК
Человек с тонкой шеей забрался в сундук,
закрыл за собой крышку и начал задыхаться.
- Вот, - говорил, задыхаясь человек с
тонкой шеей, - я задыхаюсь в сундуке, потому
что у меня тонкая шея. Крышка сундука закры-
та и не пускает ко мне воздуха. Я буду зады-
хаться, но крышку сундука все равно не от-
крою. Постепенно я буду умирать. Я увижу бо-
рьбу жизни и смерти. Бой произойдет неесте-
ственный, при равных шансах, потому что ес-
тественно побеждает смерть, а жизнь, обре-
ченная на смерть, только тщетно борется с
врагом, до последней минуты не теряя напрас-
ной надежды. В этой же борьбе, которая про-
изойдет сейчас, жизнь будет знать способ
своей победы: для этого жизни надо заставить
мои руки открыть крышку сундука. Посмотрим:
кто кого? Только вот ужасно пахнет нафтали-
ном. Если победит жизнь, я буду вещи в сун-
дуке пересыпать махоркой... Вот началось:
я больше не могу дышать. Я погиб, это ясно!
Мне уже нет спасения! И ничего возвышенного
нет в моей голове. Я задыхаюсь!..
Ой! Что же это такое? Сейчас что-то про-
изошло, но я не могу понять, что именно. Я
что-то видел или что-то слышал...
Ой! Опять что-то произошло? Боже мой!
Мне нечем дышать. Я, кажется, умираю...
А это еще что такое? Почему я пою? Ка-
жется, у меня болит шея... Но где же сундук?
Почему я вижу все, что находится у меня в
комнате? Да никак я лежу на полу! А где же
сундук?
Человек с тонкой шеей поднялся с пола и
посмотрел кругом. Сундука нигде не было. На
стульях и кровати лежали вещи, вынутые из
сундука, а сундука нигде не было.
Человек с тонкой шеей сказал:
- Значит, жизнь победила смерть неиз-
вестным для меня способом.
(В черновике приписка: жизнь победила
смерть, где именительный падеж, а где вини-
тельный).
30 января 1937 года.
СЛУЧАЙ С ПЕТРАКОВЫМ
Вот однажды Петраков хотел спать лечь,
да лег мимо кровати. Так он об пол ударился,
что лежит на полу и встать не может.
Вот Петраков собрал последние силы и
встал на четвереньки. А силы его покинули, и
он опять упал на живот и лежит.
Лежал Петраков на полу часов пять. Сна-
чала просто так лежал, а потом заснул.
Сон подкрепил силы Петракова. Он про-
снулся совершенно здоровым, встал, прошелся
по комнате и лег осторожно на кровать. "Ну,
- думает, - теперь посплю". А спать-то уже
и не хочется. Ворочается Петраков с боку на
бок и никак заснуть не может.
Вот, собственно, и все.
ИСТОРИЯ ДЕРУЩИХСЯ
Алексей Алексеевич подмял под себя Анд-
рея Карловича и, набив ему морду, отпустил
его.
Андрей Карлович, бледный от бешенства,
кинулся на Алексея Алексеевича и ударил его
по зубам.
Алексей Алексеевич, не ожидая такого бы-
строго нападения, повалился на пол, а Андрей
Карлович сел на него верхом, вынул у себя
изо рта вставную челюсть и так обработал ею
Алексея Алексеевича, что Алексей Алексеевич
поднялся с полу с совершенно искалеченным
лицом и рваной ноздрей. Держась руками за
лицо, Алексей Алексеевич убежал.
А Андрей Карлович протер свою вставную
челюсть,вставил ее себе в рот и, убедившись,
что челюсть пришлась на место, осмотрелся
вокруг и, не видя Алексея Алексеевича, пошел
его разыскивать.
<1936>
СОН
Калугин заснул и увидел сон, будто он
сидит в кустах, а мимо кустов проходит мили-
ционер.
Калугин проснулся, почесал рот и опять
заснул, и опять увидел сон, будто он идет
мимо кустов, а в кустах притаился и сидит
милиционер.
Калугин проснулся, подложил под голову
газету, чтобы не мочить слюнями подушку, и
опять заснул, и опять увидел сон, будто он
сидит в кустах, а мимо кустов проходит мили-
ционер.
Калугин проснулся, переменил газету, лег
и заснул опять. Заснул и опять увидел сон,
будто он идет мимо кустов, а в кустах сидит
милиционер.
Тут Калугин проснулся и решил больше не
спать, но моментально заснул и увидел сон,
будто он сидит за милиционером, а мимо про-
ходят кусты.
Калугин закричал и заметался в кровати,
но проснуться уже не мог.
Калугин спал четыре дня и четыре ночи
подряд и на пятый день проснулся таким то-
щим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам
веревочкой, чтобы они не сваливались. В бу-
лочной, где Калугин всегда покупал пшеничный
хлеб, его не узнали и подсунули ему полуржа-
ной. А санитарная комиссия, ходя по кварти-
рам и увидя Калугина, нашла его антисанитар-
ным и никуда не годным и приказала жакту вы-
кинуть Калугина вместе с сором.
Калугина сложили пополам и выкинули его
как сор.
МАТЕМАТИК
И АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ
МАТЕМАТИК (вынимая из головы шар):
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
Я вынул из головы шар.
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ:
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.
Положь его обратно.
МАТЕМАТИК:
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!
Нет, не положу!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ:
Ну и не клади.
Ну и не клади.
Ну и не клади.
МАТЕМАТИК:
Вот и не положу!
Вот и не положу!
Вот и не положу!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ:
Ну и ладно.
Ну и ладно.
Ну и ладно.
МАТЕМАТИК:
Вот я и победил!
Вот я и победил!
Вот я и победил!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ:
Ну победил и успокойся!
МАТЕМАТИК:
Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!
Нет, не успокоюсь!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ: Хоть ты математик, а
честное слово, ты не умен.
МАТЕМАТИК:
Нет, умен и знаю очень много!
Нет, умен и знаю очень много!
Нет, умен и знаю очень много!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ: Много, да только все
ерунду.
МАТЕМАТИК:
Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!
Нет, не ерунду!
АНДРЕЙ СЕМЕНОВИЧ: Надоело мне с тобой
препираться.
МАТЕМАТИК:
Нет, не надоело!
Нет, не надоело!
Нет, не надоело!
(Андрей Семенович досадливо машет рукой
и уходит. Математик, постояв минуту, уходит
вслед за Андреем Семеновичем).
Занавес
1933
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК,
УДИВИВШИЙ СТОРОЖА
- Ишь ты, - сказал сторож, рассматривая
муху. - Ведь если ее помазать столярным кле-
ем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь
история! От простого клея!
- Эй ты, леший! - окликнул сторожа моло-
дой человек в желтых перчатках.
Сторож сразу же понял, что это обращают-
ся к нему, но продолжал смотреть на
муху.
- Не тебе что ли говорят? - крикнул
опять молодой человек. - Скотина!
Сторож раздавил муху пальцем и, не пово-
рачивая головы к молодому человеку, сказал:
- А ты чего, срамник, орешь-то? Я и так
слышу. Нечего орать-то!
Молодой человек почистил перчатками свои
брюки и деликатным голосом спросил:
- Скажите, дедушка, как тут пройти на
небо?
Сторож посмотрел на молодого человека,
прищурил один глаз, потом прищурил другой,
потом почесал себе бородку, еще раз посмот-
рел на молодого человека и сказал:
- Ну, нечего тут задерживаться, проходи-
те мимо.
- Извините, - сказал молодой человек, -
ведь я по срочному делу. Там для меня уже и
комната приготовлена.
- Ладно, - сказал сторож, - покажи би-
лет.
- Билет не у меня; они говорили, что ме-
ня и так пропустят, - сказал молодой чело-
век, заглядывая в лицо сторожу.
- Ишь ты! - сказал сторож.
- Так как же? - спросил молодой человек.
- Пропустите?
- Ладно, ладно, - сказал сторож. - Иди-
те.
- А как пройти-то? Куда? - спросил моло-
дой человек. - Ведь я и дороги-то не знаю.
- Вам куда нужно? - спросил сторож, де-
лая строгое лицо.
Молодой человек прикрыл рот ладонью и
очень тихо сказал:
- На небо!
Сторож наклонился вперед, подвинул пра-
вую ногу, чтобы встать потверже, пристально
посмотрел на молодого человека и сурово
спросил:
- Ты чего? Ваньку валяешь?
Молодой человек улыбнулся, поднял руку в
желтой перчатке, помахал ею над головой и
вдруг исчез.
Сторож понюхал воздух. В воздухе пахло
жжеными перьями.
- Ишь ты! - сказал сторож, распахнул
куртку, почесал себе живот, плюнул в то мес-
то, где стоял молодой человек, и медленно
пошел в свою сторожку.